В настоящее время этот запрет снят и мы публикуем заметки Myriam Gabriel-Pollock, корреспондента MSN.

"ВАНКУВЕР, Британская Колумбия.

Уже прошло примерно полтора месяца с момента начала съёмок фильма «Сумеречная Сага: Новолуние», и режиссёр Крис Вейц вместе с командой приступили к съёмкам так ожидаемых всеми сцен с Вольтури.

Мы находимся в звуковом павильоне примерно в 45 минутах езды от центра Ванкувера, и в тускло освещаемой студии пахнет опилками. Снаружи ротонда вся покрыта строительными лесами, но внутренний интерьер изумителен. Две створчатые двери ведут в длинный холл, который повторяет контуры здания. Прекрасные витиевато украшенные колонны со статуями выглядели такими реальными... пока я не постучал по одной из них и не обнаружил, что это всего лишь вырезанный и раскрашенный пенопласт. Настоящее съёмочное волшебство!

Мне, как абсолютному новичку в кинопроизводстве, всё на съёмочной площадке было очень интересно. Но также лично для меня это было волнующим и неправдоподобным действом, потому что это были съёмки фильма «Сумеречная Сага: Новолуние», второго фильма по популярной серии Стефани Майер. Погодите-ка, неужели я ещё не сказал, что я огромный фанат «Сумерек»? И не просто какой-то там средненький фанат «Сумерек»; я – Суперфанат с MSN! Так что то обстоятельство, что меня включили в группу, посетившую съёмочную площадку, это для меня не просто работа – это то же самое, что выиграть приз!

День 1: Первый взгляд на Вольтури

Когда наша крошечная группа появляется в студии в первый день, то на дворе уже полдень, и небо Ванкувера, как обычно, серое. У нас у всех бейджики с крупной надписью «Безымянный спортивный фильм», которые являются частью тайной операции по съёмкам «Новолуния».

Внутри студии В сидят на стульях несколько актёров в костюмах, дожидаясь выхода на съёмочную площадку. Учитывая, что они одеты в чёрные свитеры и брюки и на их лицах зловещий белый вампирский грим, я предположил, что они являются частью Вольтури, древнего итальянского клана вампиров. Некоторые из них были внутри одной из чёрных палаток, в то время как другие сидели возле гримёрных столов. Двое одетых в чёрное вампиров смотрели на что-то в ноутбуке «Mac Powerbook», а кто-то рядом спрашивал, правда ли что это – новый «Американский идол».

Нас проводят в зону, где находятся кресло режиссёра и наушники, где несколько людей наблюдают за мониторами, на которых показывается сцена, снимаемая внутри ротонды, только у противоположной стены перед нами.

Экраны показывают Дакоту Фаннинг в роли Джейн и Кэмерона Брайта в роли Алека, двоих самых опасных и особенно одарённых Вольтури. Майкл Шин находится вне камеры, но его зловещий голос звучит угрожающе: «Давайте посмотрим, неуязвима ли она для всех нас. Хорошо, Джейн?» Сцена с Дакотой повторяется дважды. У неё нет реплик, она долго и свирепо вглядывается в кого-то (вероятно, в Беллу), и её лёгкая усмешка постепенно переходит в беззвучную ярость. Со своими красными контактными линзами, вампирским гримом и завитыми белокурыми волосами, она представляет собой идеальное олицетворение демона с ангельским лицом. Когда Фаннинг заканчивает эту сцену, она подходит к нам, чтобы быстро поздороваться перед тем, как покинуть студию; вблизи её красные глаза сбивают с толку ещё больше.

Здесь присутствуют ещё несколько известных представителей Вольтури, загримированных и в костюмах. Высокий и худой Джейми Кэмпбэлл Боуэр в качестве Кайуса с глазами, очерченные красным ободком, и платиновыми волосами до плеч, одет в вампирское одеяние, похожее на одежду рок-звёзд. Кристофер Хейердал в качестве Маркуса тоже высокий, с волнистыми тёмными волосами, одет в текстурированную красную с серым мантию и шарф; большую часть времени он провёл в палатке, читая. У Шина, как и у Аро, хорошо уложенные чёрные волосы и отлично скроенный чёрный костюм; если бы меня спросили, то я бы предположил, что это Armani.

Прибытие вампира с бронзовыми волосами.

Мы стоим напротив стены, когда открывается дверь сцены и входит небольшая группа. По мере их приближения я узнаю самого высокого, хорошо причёсанные бронзовые волосы выдают этого живого мертвеца. Роберт Паттинсон, загримированный и одетый как Эдвард, проходит прямо рядом с нами на своём пути к месту съёмок. В реальности он высокий и худой и не оставляет никаких сомнений в том, что он – физическое воплощение Эдварда Каллена, с его сверхъестественно красивыми и завораживающими чертами лица.

Роб одет во что-то длинное, кроваво-красное и с капюшоном; его одеяние расстёгнуто до талии, открывая белый и очень накачанный торс. Его грим отражает те адские муки, которые он испытал с тех пор, как оставил Беллу в лесу: тёмно-синие круги под его покрасневшими глазами; впалые щёки и серый оттенок его мраморной кожи.

С Робом ещё двое: Кристен Стюарт в роли Беллы, маленькая и милая, с длинными волосами цвета красного дерева; она одета в джинсы и тёмно-зелёную рубашку с пуговицами по всей длине. У Эшли Грин, исполняющей роль Элис, характерные для её персонажа короткие торчащие чёрные волосы; она одета в длинную тунику с серыми и белыми горизонтальными полосами поверх пары чёрных леггинсов.

Сцена, которую мы наблюдаем, заключается в том, что Аро спускается со своего трона поприветствовать Эдварда, Беллу и Элис, которые приближаются к нему с трепетом. Аро радостно приветствует их: «Какая счастливая неожиданность, Белла всё ещё жива! Люблю счастливые концовки». Он спрашивает Эдварда: «Её кровь притягивает меня. Как ты можешь стоять так близко к ней?» Эдвард сдерживается, его бархатный голос отвечает: «Не без усилия». Аро поворачивается к Белле и произносит: «Превосходно. Мне бы хотелось проверить, станешь ли ты исключением и для моего дара. Можешь ли ты оказать мне эту честь?» Белла вкладывает свою руку в ладонь Аро по его просьбе.

Они переснимают эту сцену как минимум пять раз, с разных ракурсов, с наведением камер на разных актёров. Любезный помощник по съёмкам объясняет мне, что они снимают одну и ту же сцену в нескольких вариациях, чтобы у режиссёра и редактора-монтажёра фильма были кадры с нескольких ракурсов на выбор, когда они будут монтировать эту сцену в монтажной.

В зоне наблюдения за мониторами к Майер присоединяется сценарист «Сумерек» и «Новолуния» Мелисса Розенберг; Грин садится рядом с ними, когда заканчивает свою сцену. Майер пристально наблюдает за тем, что снимают камеры, в это время её локти на коленях, и она улыбается. Наверное это нечто потрясающее – видеть, как твоя работа оживает.

Пока мы смотрим, как снимают Аро крупным планом, к нам подходит бритоголовый Вольтури, чтобы побеседовать. Возможно даже не подозревая, что он очень похож на Билли Коргана из The Smashing Pumpkins, он спрашивает нас, не занимаемся ли мы здесь каким-нибудь школьным проектом. Я смеюсь, скорее польщённый, в этом дымном и тёмном павильоне мы можем сойти за студентов. Он осторожно пьёт свой Sprite через соломинку, чтобы не повредить грим, и объясняет, что это его первый день на съёмочной площадке, и что ему очень нравится быть в охране Вольтури.

Позже нам посчастливилось взять подробное интервью у сценариста Розенберг. Она говорит о различиях между фильмами, о том, что «Затмение» стало «самым трудным для написания сценария», и о том, о каком персонаже она больше всего любит писать.

Прогулка по логову Вольтури.

Похоже, съёмки в студии В на сегодня закончены, и мы заинтригованы возможностью исследовать ротонду и её окрестности. Ротонда представляет собой уменьшенную копию Римского пантеона – круглого здания со стенами из итальянского мрамора и колоннами, с нишами и фронтонами, содержащими латинские надписи и стилизованной резьбой. Крыша открыта, там везде зелёные экраны, и я гадаю, будет ли искусно расписанный фресками потолок помещён сюда при помощи компьютерных технологий.

Я поворачиваю голову туда, где находится трон Аро и другие два трона; они стоят на несколько шагов выше в приподнятой зоне ротонды. Эти три трона очень изящные, выкрашенные в чёрный цвет с золотым узором, у них чёрные кожаные сиденья и декоративная резьба на большей части поверхности. Над подголовниками тронов находятся диски, сделанные из разных материалов. Над троном Аро он как будто вырезан из скалы, над троном слева это несколько переплетённых ветвей, а над троном справа –высушенный тёмно-зелёный коралл. Позади тронов находится большое круглое окно в виде иллюминатора, ярко освещаемое с противоположной стороны.

Несколько осветителей работают на съёмочной площадке, регулируя гигантский осветительный прибор размером 12 на 12 футов (3,7 на 3,7 метра), который подвешен к потолку при помощи, как я надеюсь, прочного кабеля. Один из осветителей дружелюбно рассказал, что в конце длинного сводчатого холла находится тележка с реквизитом, полная интересных вещей. Вот уже три часа как я стою здесь и делаю пометки в блокноте, так что большая пригоршня арахисовых M&Ms и бутылка с водой были очень кстати.

«Призрак» Эдварда.

Дальше мы двигаемся в студию G, и находим там Паттинсона, стоящего всего в нескольких футах от нас с вытянутыми руками, пока пять человек поправляют его серый шерстяной блейзер, рубашку, волосы, брюки и носки. Он переходит в другой конец обширной студии, в которой большой зелёный экран располагается за маленьким возвышением, на котором он стоит. Перпендикулярно к платформе идут длинные рельсы, на них на маленькой тележке установлена большая камера на шарнирах, которая снимает на уровне глаз Роба. Тележка отъезжает назад, и камера горизонтально перемещается, позволяя вести плавную панорамную съёмку.

Вейц следит за съёмками по своим двум мониторам. Примерно 10 минут снимается 15-секундная сцена. У Роба нет реплик. Всё это время он стоит на платформе. Когда прозвучал возглас «Снято!», он начал смеяться и шутить со съёмочной бригадой. В ожидании съёмок следующего кадра он нетерпеливо переминается на платформе, отстукивая ногами в такт какой-то одному ему слышной музыке. Вейц даёт